Война началась, когда Зоиру Муродову было 16 лет. В 18-тилетнем возрасте, местный военком по фамилии Авербух позвал его служить, и он решил, что на фронте, где сражаются герои, ему будет лучше, чем дома. Отец не был против и поддержал сына. Так парнишка из Самарканда попал прямиком в 172 стрелковый полк под Саратовом.

Спустя время его перевели в 45-ю механизированную бригаду на территории Орловщины, Брянщины и Украины, где он получил осколочное ранение в ногу. По окончанию реабилитации, был направлен в Иркутско-Пинскую дивизию и участвовал в Кёнигсбергской операции по освобождению Кёнигсберга. В одном из сражений, подразделение, где он служил, оказалось в окружении. Страшные бои, недельный голод — фашисты предложили красноармейцам сдаться в плен, а в ответ услышали отказ. Изнуренные бойцы Советской армии решили дать последний бой врагу и одержали победу. Но многие в этой битве так и погибли — из окружения вырвалось лишь 14 человек. Это сражение стало для Зоира бобо последним военным свершением. Во время штурма его тяжело ранило в ногу и в голову. Домой он возвращался уже на костылях…

В родном городе Самарканде по началу он устроился работать сторожем на кишмишный завод, а после отучился на водителя и проработал в автоколонне 44 года.

Подробности про убийства на войне он предпочитал не рассказывать.

Войну ветеран не забудет никогда, лишним напоминанием служит осколок немецкого снаряда, навсегда оставшийся в его нижней губе.

«От этого куска железа мне не больно, а единственная моя печаль – это то, что рядом нет моей любимой жены, с которой мы вырастили шестерых детей».